Здравствуй, нежное счастье летних тропок босых...

Песок под ногами был очень горячим. Вода - прохладной. По дороге к озеру потянуло сбросить обувь... Трава в это лето выросла почти в рост человека, в ней легко можно было игрять в прятки... Солнце начинало сеанс полуденной жары, но после недели проливных дождей это было здорово! Синие стрекозы по ходу моего движения разлетались как пушинки одуванчика, если на них подуть... Только стрекозы разлетались и опять зависали на своих прозрачных крыльях над белыми соцветиями...

Озеро разнежилось под лучами июньского солнца и не хотело шевелиться.  Ни единым всплеском, ни единой прибрежной травинкой. Очень лениво оно колебалось только вокруг моих босых ног.

Лето! Боже мой, Лето! Вокруг танцевали бабочки.  Это был танец-полёт, танец-кружение, танец-песня, хотя и безмолвная...

Бывает же "безмолвье понятнее слов", почему-то вспомнились мне собственные строчки. Время от времени то одна, то другая бабочка садились на песок  то у самой кромки воды, то повыше и распахивали свои удивительной красоты расписные крылышки. Иногда они замирали, неподвижно застыв в непостижимом человеческому сознанию в своём - бабочкином - медитативном экстазе. Но как только я "наводила" на них объектив, стараясь "захватить" в поле экрана это удивительно-неземное создание, она мгновенно оживала, грациозно взмахивала крылышками и взмывала в воздух. При всей быстроте реакции ей ни на секунду не изменяло то, что у людей называется "чувством породы" - каждое движение было отточенно красивым, спокойным и неименно изящным. Изящество было у них "в крови", если так можно выразиться по отношению к бабочкам...

Так продолжалось всякий раз, пока, наконец, я просто "щёлкнула" издали крошечную точку на  песке у воды с высоты собственного роста.

Поразительно, но после этого бабочка не улетела. Она продолжала мирно нежиться в лучах полуденного солнца, безмятежно распахну тёмно-красные расписные крылышки и, казалось, лукаво заигрывала со мной:

- Ну, что же ты? Вот она - я! Вот какая, смотри!

Я подошла и, наклонившись, сфотографировала бабочку ближе. Она продолжала мирно сидеть, лишь чуть-чуть - самую чуточку - спокойно взмахивая-подрагивая своими удивительными крыльями, словно продолжая красоваться и показывая себя во всем великолепии. Я наклонилась над ней совсем низко, увидев её на цифровом экране близко-близко. Мгновенье - щелчок! И.. бабочка осталась на фотографии - огромная, красивая, распахнувшая свои поразительные крылья. А вторая бабочка - моя фотомодель - игриво взмыла в воздух, снова закружившись в новом танце-полёте вокруг меня.

Вскоре рядом закружились её подруги. Беленькие, жёлтые, разноцветные... Кажется, смелая их подруга "передала" им весть-призыв: это большое существо (меня) можно не бояться...

Теперь уже другие бабочки садились у воды на мокрый песок и замирали, словно предлагая:

- Что же ты?! Сфотографируй меня! Я тоже очень красивое создание Природы!

Они замирали до того мгновения, пока над ними не раздавался очередной щелчок  моего фотоаппарата, затем стремительно взмывая вверх и продолжая вместе с другими свой летящий танец в потоках солнечного света над метёлками прибрежной травы в голубом летнем просторе...